Владыка Ядов - Страница 26

Отравительница стала одной из Последовавших за Темным Светилом и приняла участие в возведении Шейдобха. Братья не подозревали о ее предательстве и не знали об яде, поданом Горгелойгу под видом анквалэна. Тем временем, Убивающий рос, и отголосок его страшного могущества все больше беспокоил Солнце и его Князей, ибо они помнили последнее проклятье Горгелойга, согласно которому Солнечный Убийца когда-нибудь пожрет их всех. Так началась Война Остывших Светил, война между Последовавшими и Князьями Света, ибо два из трех Светил к этому времени были лишены возможности действовать, а Солнце долгое время не вмешивалось в битву. Во время этой войны давнее предательство Отравительницы раскрылось, и верные Горгелойгу изгнали ее из своей цитадели. Позже Солнечные Князья отыскали ее и убили, и Морфъегульд, столица ее адского королевства, был превращен в руины. Вскоре был взят и разрушен Шейдобх, а Последыши — преданы казни.

Известие о том, что священный анквалэн из золотой Чаши был пролит на землю, обеспокоило богов, ведь это означало, что когда-нибудь их смертные творения смогут осознать и пробудить спящую в них силу, и возвысятся над богами и Светилами. Не смотря на победу над Лунными и Темными Князьями, власть Князей Света начала приходить в упадок, ибо не было больше Чаши, ароматом которой они могли бы питаться. И вот, обратились они за советом к Гайгевайсу, Небесному Советнику.

«Станем сильны их силой, — оглядев землю, произнес тогда Гайгевайс. — А люди пусть станут святы нашей святостью. Пусть они воздадут нам поклонение и воздвигнут храмы — так мы вернем себе анкавалэн, заключенный в их душах, достигнем наивысшего могущества и навечно установим мудрое и справедливое управление мирозданием. Не с отдельными людьми будем говорить мы, но со всеми сразу...»

И склонились боги к его словам, и стали боги — богами...

Но, создав религию, оказались они подвержены человеческим слабостям, ибо, даже отведав анкавалэна, люди так и не утратили своей животной сути, к которой подмешивались темные страсти, внушенные смертным Князьями Тьмы и их прислужниками.

И по мере того, как росли бисуриты богов, мощью анкавалэна наращивая плоть миров, оживляя и наполняя силой прежде пустые Сферы, проникали в сердца богов жадность и лень, стяжательство и равнодушие...

Так смешалось земное, небесное и демоническое...

Монтар закрыл книгу. Он чувствовал раздражение.

Он хорошо помнил, как выглядела эта глава в оригинале. Священная сила анкавалэна всегда принадлежала тому, кто совершенен и свят. Луна и Горгелойг питались крохами от избытка безграничной силы Золотого Светила, но даже эти крохи они утратили, вступив с ним во вражду. Светлые Князья никогда не лишались силы, потому что она никогда им и не принадлежала — они владели высшей властью, получая ее от Солнца и могли делиться этой властью с людьми, верными им.

Луна и Горгелойг давным-давно повергнуты, но слуги их не перестают распространять ложь в мире людей. Вся их надежда — отвратить смертных от Света, поглотить те крохи силы и высшей власти, что дается людям от божественных щедрот. Люди в своем большинстве, исключая праведников, не способны пользоваться этим богатством, но духи зла — способны, и вот, они порабощают людские души для того, чтобы вернуть себе власть, отнятую у них после поражения.

Монтару нравилось читать настоящую книгу Карда Хелькета — там все было связно и целостно. Вместо еретических выдумок и запутанных интриг — чистота прямого и ясного пути: будь верным сыном Света и тебя ждет вечность блаженства, божественная слава и власть, скатись в ересь богоборчества — и ты будешь обречен на мучительное посмертие, станешь рабом и пищей обитателей ада.

Монтар встал и позвал в комнату двоих солдат, приказав им выносить во двор книги и бумаги, которые уже просмотрел жрец, и складывать их там в кучу.

Огонь — символ Солнца, и он пожрет еретические измышления также, как некогда единственный из Изначальных, заслуживающий поклонения, обратил в ничто тех, кто желал затмить собой Свет.

Глава пятая

Руины Морфъегульда лежат передо мной – изгрызенные временем, мертвые, неподвижные – и чувства, томящиеся в моей груди, подобны чувствам родителя, созерцающего скелет своего ребенка. Я многое отдал этому городу.

Окруженный темным облаком, я спускаюсь вниз, к разрушенным стенам и основаниям башен, похожим на расколотые зубы, к засыпанным подземельям, к рухнувшим стеллам, к обращенному в груду камней дворцу.

Я замираю на возвышении, раскачиваясь, перетекая из облика в облик, меняя пол, форму тела и самосознания столь непринуждено, что даже не замечаю этого. Память и ненависть соответствуют моему женскому началу, решимость и расчет – мужскому. Поэтому, вспоминая о том, каким этот город был прежде и решая, как восстанавливать его сейчас, я проявляю непостоянство в своих обликах. Наконец, цели определены. Я становлюсь бесполой тварью, похожей на фигуру темнокожего человека, соединенного в одно целое с клубком змей, распространяю свою силу на этот и соседние слои преисподней, тянусь…

Морфъегульд был сожжен и разрушен, как и множество моих миров, скрытых в сегментах моего духовного тела, но теперь пришло время для возрождения. Сила бурлит, как кипящее масло, касаясь потайных хранилищ и путей тех душ и духов, что мне подвластны. Неисчислимое множество разнообразнейших созданий откликается на мой зов – они тянутся ко мне, меняются, мучаются, умоляют и восторгаются. Я помогаю им обрести тела и посылаю восстанавливать город. Я дам новую жизнь народу демонов, некогда обитавшему здесь.